Термин «народный», подразумевающий не формальность, отсутствие изощренности и недостаток навыков.
Народные верования и ритуальные практики определяются, как убеждения и практики отдельных лиц, семей и общин, поскольку они выражаются и применяются в ситуациях, не зависящих от официальных религиозных или политических властей. Они являются особенно сильными формирователями пола и сексуальности, потому что их воспринимают как «подлинные»: традиционные, вечные, органические и чувствительные. Часть силы народных практик заключается в том, что они не воспринимаются, как выдуманные или навязанные, не оспариваются, а скорее принимаются, как само собой разумеющееся, как просто «наш способ действий».
Выделяют 4 основных этапа жизни, отсюда и соответствующие верования и ритуалы.
Рождение
Народные практики при рождении и в младенчестве, направлены на защиту жизни и здоровья новорождённый, выяснение половой идентичности ребенка и создание ребенка, как социально приемлемого члена семьи и общества.
Пример этой озабоченности, можно найти в верованиях и практиках, связанных с захоронением плаценты в современной Карелии (район вдоль финско-российской границы). Считалось, что плацента и пуповинная кровь, заряжённые сверхъестественными способностями и, следовательно, считаются особенно эффективными в защите ребенка от вредных воздействий и болезней. Впоследствии часто подвергалась ритуальному лечению в зависимости от пола. Послед девочки, был повешен на чердаке от основной опорной балки дома, для известности и роста новорожденной. Для мальчика, послед обычно хоронят в восточном углу коровника, со словами: «Христос, питатель Небесный, дай много добра».
Половая зрелость
По мере того, как дети приближаются к половой зрелости, народные верования и практики, часто обращаются к более твердому установлению социального пола и сексуальной идентичности ребенка.
Среди женщин племени Навахо, происхождение определялось по материнской линии, а место жительства обычно было матрилокальным. Отражая эти закономерности, первая менструация у молодой девушки, была поводом для радости, потому что это указывало на то, что она была готова вызвать новую жизнь. Менархе, как исполнение обещания достижения репродуктивной силы. Однако девушка, также должна быть и ритуально преобразована, прежде чем, она займет свое место женщины. В течение четырехдневного ритуала Кинаалда (первая менструация), пели песни, связывающие конкретную девушку и ее дом, с изначально первой женщиной и домом, одевали в одежду изменяющейся женщины, таким образом, сообщество и инициаторы приходят к пониманию, что все плодородие — людей и культур — зависит от нее.
В современном американском обществе, мужское посвящение представлено ритуалами дедовщины. Они могут, проводиться в контексте того, что младшие мальчики присоединяются к спортивным командам средней школы или колледжа, или к братствам. Во время этих ритуалов мальчики и юноши, могут быть одеты, как женщины (их заставляют носить бюстгальтер и трусики), обращаться с ними как с женщинами, (принуждать к сексуальным действиям со старшими мужчинами), избивать, когда им приказывают молчать и воздерживаться от выражения боли, таким образом символически и ритуально, поддерживается в гендерной иерархии данного учреждения.
Брак
Брачная практика по-прежнему, обеспечивает соблюдение и усиление надлежащих гендерных ролей и сексуального поведения.
В современном Израиле, большая часть еврейских свадебных церемоний регулируется государством, раввинатом и индустрией моды. Тем не менее, существует последовательность народных ритуалов, которая продолжает процветать, часто перед лицом сопротивления со стороны раввината. Согласно еврейскому закону, невесты должны погрузиться в ритуальную баню перед свадьбой, чтобы достичь состояния менструальной чистоты. В традиционных еврейских североафриканских обществах, невеста обычно погружалась в ритуальную баню в компании родственников и подруг, которые затем устраивали вечеринку для невесты. По большей части невеста играет пассивную роль: ее тело контролируется и выталкивается банщиком и часто будущей свекровью.
Смерть
Является наименее гендерной ритуальной последовательностью событий, и народные верования в отношении смерти и похоронных практик, как правило, подчеркивают другие проблемы, помимо пола и сексуальности. В смерти гендерные роли и сексуальное поведение, часто теряют свою значимость.
В сельских португальских деревнях, женщины проходят похоронную процессию и посещают мессы, а публичные роли исполняют мужчины. Близкие родственницы умершего, могут громко кричать, когда гроб опущен в могилу, а мужчины не должны кричать. Однако более важными, чем эти конкретные действия, являются убеждения и ожидания того, что женщины поддерживают более тесные связи с мертвыми, заботясь о больных и умирающих, а также выполняя большое количество ритуалов, направленных на сохранение связей между живыми и мертвыми. Подобные ожидания распространены в большей части мира